Вопреки ожиданиям, 1900 год не принес сколько-нибудь значительных перемен в социальной, политической и художественной сферах. Влияние XIX века продолжалось еще более десятилетия, и только после начала Первой мировой войны в 1914 году и Октябрьской революции 1917 года в России, Европа и Америка наконец-то ощутили, что пришел новый век.
Первое десятилетие XX века в Европе прошло словно на едином дыхании; Англия еще не видела подобного процветания, а ювелирные изделия там приобретались в беспрецедентных количествах.
С началом войны прекратились официальные приемы и роскошные балы, а драгоценности оказались заперты в сейфах до лучших времен или проданы, чтобы обеспечить выживание своим владельцам.
Во время войны украшения практически не производились, а ювелиры работали на нужды государства или уходили на фронт. Драгоценные металлы стали недоступны, в большинстве стран золотые украшения передавались владельцами государству на финансирование военных действий. Пророческое высказывание лорда Грея 1914 года «Огни горят по всей Европе» напоминало еще и о бунзеновских горелках, полыхавших в ювелирных мастерских Бирмингема.
В первом десятилетии XX века ненадолго расцвели и увяли новые направления в искусстве, начавшиеся в конце XIX века, в частности, ар нуво и движение «Искусств и ремесел». Археологические украшения, которые производили Карло и Артур Джулиано вплоть до 1914 года, мало чем отличались от работ 1890-х годов. Фаберже продолжал производство утонченных изделий с эмалью. Полумесяцы и звезды, типичные для 1890-х, по-прежнему были в моде.
Новые направления в дизайне, безусловно, появлялись, однако они не порывали с традициями, а, наоборот, возвращались к старым темам. Для изделий в эдвардианском и прочих современных ему направлениях ювелирного искусства, отличных от ар нуво, характерны были легкость и тонкость, почерпнутые из XVIII века. Стиль Людовика XVI с его картушами и прочими мотивами в духе рококо был неисчерпаемым источником вдохновения для ювелиров, чуждых крайностей арт нуво, но ценивших его извилистые линии и формы.
Легкость и тонкость изделий начала XX века были бы невозможны, не начни ювелиры использовать платину.
Платина изредка встречается в изделиях XIX века, однако именно в начале XX она получила постоянную прописку в ювелирных мастерских.
Относительная мягкость серебра заставляла ювелиров увеличивать массу оправы, дублируя ее золотом, чтобы сделать прочнее и избежать черных следов от серебра на коже и одежде.
В результате украшения становились тяжелыми, массивными, неудобными в носке при больших размерах и тускнеющими с течением времени.
Прочность и твердость платины позволяли мастерам сократить массу металла в оправе до минимума, кроме того, больше можно было не опасаться, что изделие потускнеет.
Прочность платины давала возможность с помощью специальной пилы превращать ее в удивительные изделия с кружевными или геометрическими узорами. Круглые платиновые пластины, обработанные подобным способом, становились основанием для подвесок и брошей с бриллиантовыми узорами из цветов и гирлянд.
Стиль гирлянды сказался на изделиях практически всех ювелирных домов начала века.
Жорж Фуке обратился к фестонам и гирляндам, кружеву и оправам с грануляцией, оставив эксперименты в стиле Art Nuvo. Анри Веве сочетал извилистые линии ар нуво с фантазийными узорами в духе XVIII века. Лаклош, Бушерон, Шоме и Меллерио также последовали за этой модой.
Картье, в 1902 и 1909 годах соответственно, открыл магазины в Лондоне и Нью-Йорке, сделав свои произведения в стиле гирлянды, уже прославившиеся по всему миру, доступными для состоятельных американских и английских клиентов из королевских семей, аристократов, биржевиков, коммерсантов и представителей мира искусства. Тонкость и отличное качество его изделий как нельзя лучше подходили к платьям, модным в начале XX века.
Законодателями в области высокой моды в Париже были братья Ворт, одевавшие дам в шелка пастельных тонов: лиловые, розовые, желтые, фиолетовые, палевые и голубые. Жемчужные и бриллиантовые украшения для корсажа с изящными ажурными узорами, «ошейники» и длинные сотуары, лишь изредка оживляемые аметистами или бирюзой, отлично дополняли змеящиеся линии таких платьев.
Когда примерно в 1910 году в моду вошло сочетание черного и белого, украшения с бриллиантами, ониксом и черной эмалью в стиле гирлянды оказались на пике популярности, вместе с бриллиантовыми изделиями, приколотыми на черные ленточки из муара или бархата.
Украшения с черно-белыми эмалями стали достойной альтернативой сумрачным траурным украшениям XVIII века. Сдержанные и незаметные, но одновременно элегантные и модные, они годились как для повседневной носки, так и для периодов строгого и обычного траура, поскольку правила этикета — после строгостей викторианского периода в Англии и Второй империи во Франции — становились все более гибкими.
Однако и монохромные изделия из платины и бриллиантов, а также стиль гирлянды были позабыты после того, как в Париже и Лондоне выступил Дягилевский русский балет.
Первое представление «Шахерезады» в 1910 году в Париже стало сенсацией для публики и критиков благодаря роскошным ярким костюмам и декорациям и вихрям отточенных движений исполнителей. Костюмы, придуманные Бакстом, напоминавшие разноцветные богатые наряды обитателей султанского гарема, и декорации в ярких оранжевых, карминных, пунцовых, синих, изумрудных и золотых тонах произвели на парижан столь сильное впечатление, что кутюрье немедленно обратились к восточным мотивам. Поль Пуаре создал коллекцию нарядов в турецком стиле с шароварами, украшенными кисточками, и тюрбанами, увенчанными плюмажем.
В ювелирное искусство ориентальные мотивы пришли в виде цветков лотоса, резных арок, павлиньих перьев и стилизованных минаретов. Кисточки и плюмажи находились на пике моды, а цветные драгоценные камни вернулись в произведения знаменитых ювелиров.
Влияние, которое Пуаре оказал на ювелирное искусство, не ограничивалось восточными мотивами. Он первым отказался от тесных корсетов и заменил их мягкими и удобными лифами из плиссированного шелка; платья шились с высокой талией, плавным силуэтом, а грудь подчеркивалась проходившей под лифом лентой или шнурком. Акцент делался на прямые вертикальные линии , и ювелирные изделия следовало приспособить к новому силуэту. На смену украшениям для корсажа пришли «эполеты», прикалывавшиеся на плечо. Короткие ожерелья и «ошейники» уступили дорогу длинным цепочкам и сотуарам.
Еще одним источником вдохновения стал Египет. Недавние археологические открытия Эдварда Айртона в Фебе и сэра Флиндерса Петри в Лауне породили новую волну интереса к эпохе фараонов, дважды проявлявшийся в ювелирном искусстве на протяжении XIX века и в 1920-х годах, когда была обнаружена гробница Тутанхамона.
В веселые и жизнерадостные первые годы XX века украшения носили в изобилии. «Ошейники» надевались вместе с сотуарами и нитями жемчуга, браслеты — на каждую руку, кольца — практически на каждый палец. Тиары, бандо и плюмажи украшали вечерние прически для театра и торжественных мероприятий.
Несмотря на свою любовь к жемчугам и бриллиантам, дамы эдвардианской эпохи никогда не переходили разумных пределов, как это делали их предшественницы в эпоху Викторианскую, полностью надевая на себя содержимое шкатулок с драгоценностями. Для дневного ношения, как и в XIX веке, предназначались украшения с обыденными и спортивными мотивами. Продолжалось производство брошей-перекладин и амулетов. Нововведением были броши с изображениями аэроплана или автомобиля; в больших количествах изготавливались украшения, посвященные яхтам, очевидно, вследствие увлечения этим спортом принца Уэльского и германского императора Вильгельма. В память о коронации короля Эдуарда VII в 1902 году, были выпущены очаровательные крошечные броши с изящной эмалью и самоцветами.
Среди самых популярных в эдвардианский период камней были аметист и оливин: их интенсивная, но нежная окраска отлично подходила для изделий в стиле гирлянды. Также для этого периода характерно использование бирюзы, бледно-синих сапфиров из Монтаны, оранжевых огненных опалов из Мексики, черных опалов из Австралии и демантоидных гранаовт с Урала, в сочетании с мелким жемчугом и бриллиантами.
Огранки, традиционные для XIX века — бриллиантовая, «роза», «груша» и кабошон, -отчасти ограничивали фантазию ювелиров. В первые годы XX века гранильщики стали применять новые виды огранки, лучше удовлетворяющие требования ориентального стиля и стиля гирлянды.
Уже в Викторианскую эпоху появлялись изделия, камни для которых гранились специально, «калибровались», однако тогда это касалось, в основном, бирюзы, кораллов и полудрагоценных камней. Теперь же рубины, изумруды, сапфиры и аметисты также подвергались «калиброванной» огранке и использовались наряду с бриллиантами в форме багета, трапеции, треугольника и «маркизы».
Подвижные элементы широко использовались в изделиях стиля гирлянды; подвешенные между зубцами тиары или в центре кулона, они добавляли движения в изделия строгого дизайна.
Кабошоны были модными в XIX веке и использовались в археологических украшениях и изделиях стилей ар нуво и мастеров движения «Искусств и ремесел». Такая огранка обычно применялась для полудрагоценных камней и драгоценных, но низкого качества и небольшого размера. В новом веке кабошоном стали гранить все большее количество цветных драгоценных камней.
Развязавшаяся война положила внезапный и печальный конец жизнерадостным и беззаботным временам начала XX века. Весь уклад жизни перевернулся: больше не было балов, куда требовалось надевать драгоценности, и они оказались заперты в сейфах или распроданы.
Драгоценные металлы стали редки, платина, используемая в военной промышленности, вообще исчезла с рынка; в Англии правительство наложило официальный запрет на торговлю этим металлом. Те редкие украшения, что изготавливались во время войны, воплощали, в основном, батальные мотивы; это были военные самолеты, танки, субмарины, талисманы и амулеты, а также броши с дорогими именами иногда из золота с бриллиантами, чаще — из серебра или цветных металлов. Картье выпускал привлекательные бриллиантовые броши и подвески, представлявшие собой миниатюрные копии пушек и боевых аэропланов.